Интервью с Ахмедом Тхабетом об архитектурной фотографии

Ахмед Тхабет —  врач по профессии, но однажды он кардинально изменил свою жизнь и стал фотографом. Его удивительные фотографии рассказывают о рукотворных сооружениях, возвеличенных благодаря меткому взгляду фотографа. Сегодня Ахмед рассказывает о себе и делится с нашим фотосообществом советами и вдохновением.

Расскажите немного о себе и о своем пути в мир фотографии

Меня зовут Ахмед Саид Тхабет. Я — египтянин, живу в Кувейте. Родился 25 октября 1973 года. В 1999 году закончил медицинский колледж, а в 2006 получил степень магистра в педиатрии. Я женат, и у меня есть два чудесных мальчика.

Моя история с фотографией очень интересна. Она началась 6 лет назад. Моя медицинская специальность — неонатолог — одна из самых стрессовых в медицине. Я пожаловался своему старшему коллеге на такую напряженную и оседлую жизнь, которую мы ведем, начиная с выпуска из медицинского университета. После долгой беседы он дал мне самый ценный совет за всю мою жизнь: «Начни новую жизнь, новое хобби, вроде фотографии». Я принял его буквально, и вскоре началась одна из самых счастливых глав в моей жизни.

Насколько важно для фотографа получить формальное образование, и как вы занимаетесь самообучением, чтобы совершенствовать навыки?

Честно говоря, я самоучка, но по-настоящему верю в формальное образование. Мне пришлось прилагать огромные усилия, а если бы у меня была возможность учиться, всё было бы гораздо проще.

В чем заключается ваша философия относительно работы?

Я всегда фокусируюсь на уже сложившейся у меня в голове идее. Обычно она не имеет никакого отношения к архитектуре, и я стараюсь прийти к чему-то с помощью фотокамеры и разных объективов, чаще всего ультра-широкого объектива и «рыбьего глаза». Обычно я всё оформляю в виде серии снимков одного и того же сооружения.

Как правило, фотосъемка сериями — трудная, но интересная задача. А архитектуру я считаю своей прекрасной моделью. Вы когда-нибудь видели, чтобы красивая модель уходила с фотосессии с одним-единственным снимком?

С серией кадров не бывает снимков наудачу. Творческое видение можно выразить полноценно только через серию фотографий с разными ракурсами. Единственный кадр рассказывает об архитектуре, а серия кадров — обо мне и моем творческом видении.

Есть ли у вас среди ваших проектов любимая фотосерия или отдельная фотография? Какая история стоит за этим проектом или снимком?

У меня много серий, но моему сердцу ближе всего серия снимков моста Сери Вавасан в малазийском городе Путраджайя (которую ввиду моего абстрактного подхода я назвал «Стальное сердце»), все снимки которой сфокусированы на сердце этого сооружения.

Я снимал серию в течение 2 лет во время 2 разных поездок в Малайзию. В первую поездку я наткнулся на мост случайно и был поражен его футуристической, ассиметричной вантовой конструкцией. Линии и формы излучали магию. В эйфории я схватил фотоаппарат и начал снимать. У меня получилось просто огромное количество снимков (и все они были моментальными), но тогда со мной случилась самая большая неприятность, которая только может случиться с фотографом. Я не прошел всего пару шагов вперед и не перешел дорогу, поэтому не сфотографировал самую сложную и красивую часть моста. Я был очень расстроен, но решил начать все сначала — вернуться и закончить работу в следующем году. Я вернулся, и в этот раз сделал снимки еще и с длинной выдержкой. Я был очень спокоен и полностью сосредоточен на своем очень четком видении, основанном, в том числе, и на моем медицинском опыте (снимки похожи на человеческую анатомию). Именно эта серия заняла первое место на фотоконкурсе «Международный фотограф 2017 года» в категории «Архитектура: мосты».

Какие из тем и концепций, что вы раскрываете в своих работах, близки лично вам?

На самом деле, я вкладываю частичку себя в каждый сделанный мной снимок, часть моих корней и традиций.

Например, моя серия «Scimitar» («Скимитар») представляет собой абстрактный взгляд на некоторые кувейтские здания, такие как башня Аль-Тиярия и Башня Мучеников. А также таких лондонских зданий, как небоскреб «Мэри-Экс». Меня вдохновил средневековый восточный меч под названием «скимитар», знаменитый своей кривой и широкой формой лезвия. Я буквально увидел эти здания в виде меча. Здесь я взял объектив «рыбий глаз» и ультра-широкий объектив, максимально использовав их искажение.

Что вы надеетесь, зрители вынесут из ваших работ?

Самое скучное в искусстве — это быть нормальным. Я не приемлю норму в искусстве, моя фотография должна передавать зрителям эмоции и мысли.

Длинная выдержка, монохром, абстракционизм, минимализм, креативный подход к редактированию — все это инструменты, которые позволяют сделать нечто революционное.

Я хочу, чтобы в итоге зрители с ходу говорили: «Это фотография Ахмеда», не глядя на подпись к работе.

Что вам больше всего нравится в работе фотографа?

Быть креативным, неизменно плодотворным и загадочным.

Кто больше всего повлиял на вас, где вы ищете вдохновение, и какие три вещи вдохновляют вас в работе сейчас?

В архитектурной фотографии нас каждый день вдохновляет множество работ наших блестящих коллег. Если бы пришлось их называть поименно, я бы без сомнения выделил всемирно известных фотографов — Джоэля Тьинтьелаара и Джулию Анну Господароу. Оба они повлияли на целое поколение архитектурных фотографов, их почерк прослеживается везде.

Я никогда не забуду серию Тьинтьелаара «Зеландский мост» и «Чёрные надежды» Джулии, они стали для меня поворотной точкой.

Сейчас меня очень вдохновляют две основные вещи:

Во-первых, древняя цивилизация фараонов, которая, по сути, была инженерной цивилизацией.

Во-вторых, творчество потрясающего британского фотографа Майкла Кенны.

Что побуждает вас продолжать фотографировать: экономические, интеллектуальные или эмоциональные мотивы?

Определенно, эмоциональные (это история любви).

Как по вашему, по сравнению с другими формами искусства фотография дает свободу или ограничивает?

В данный момент у нас процветает два поколения фотографии: пленочное и цифровое. Если смотреть на самое начало фотографии, то понимаешь, что невозможно отрицать влияние пиктореализма — первого художественного направления, которое оставило в фотографии свой след. Я считаю, что пикториальная эпоха была самой творческой за всю историю фотографии. Затем её сменила так называемая анти-пикториальная эпоха, которую омрачили Первая и Вторая мировые войны. Я считаю ее в какой-то мере ограничивающей, ведь тон в ней задавал фоторепортажный стиль. Цифровая фотография начала новую пикториальную эпоху — очень креативную и свободную.

Для меня фотография — всего лишь рамка; я фокусируюсь на том, чтобы снимать обычные предметы и трансформировать их в искусство без границ.

Что вы считаете своим самым большим достижением в карьере?

Я добился многих успехов, как в своей стране, так и на международном уровне, но пока что победа на конкурсе «Международный фотограф 2017 года» — из них самое большое. Первое место — это всегда круто.

Что, по-вашему, делает фотографию запоминающейся?

Запоминающаяся фотография — это то, чего мы всегда добиваемся, ведь если она не запоминается, тогда для чего она нужна? Она должна нести творческий почерк, показывающий ее принадлежность мне. Без почерка фотографа она никогда не станет запоминающейся.

Вы не могли бы дать совет начинающим фотографам?

Только один. Создайте собственный стиль, не заменяйте его чьим-то еще, вставайте и развивайте свое искусство. Пусть на пути вас ждут неудачи, но с упорством и сильной волей у вас все получится.

Поделитесь с нами одним из своих любимых инструментов или советов по редактированию.

Я большой поклонник коллекции Google NIK. Я считаю ее лучшей подборкой плагинов, но одна из моих любимых фишек — фильтр «пылинки и царапины» в Photoshop. Я всегда добавляю 1-2% в области неба или воды на своих фото, и это действительно решает множество проблем.

Есть ли такой вопрос, который вам никогда не задавали, но на который вы хотели бы ответить?

Сложный вопрос, но я буду честен и открыт. Вопрос такой: «Рада ли ваша жена такой огромной перемене в вашей жизни и переходу к фотографии?».

Я бы сказал, между нами были своего рода споры и разногласия, но, в конце концов, она решила, что так я стал счастливее. Моя жена — тоже врач, той же специальности, того же года выпуска. Для нее я все еще «доктор Ахмед». Возможно, потом ей понравится фотография, кто знает.